Клятва верности - Страница 25

Четверо приятелей весело переходили от одной забавы к другой, предаваясь забытому с детства удовольствию: ничего не делать, беззаботно наслаждаться свободой и приятной компанией.

Весело гомонили дети, носящиеся вокруг на роликовых коньках, в тополиной листве, слегка привядшей от жары, но исправно дающей прохладную тень, лениво перекликались птицы.

– Уж и не припомню, когда в последний раз каталась на карусели, – весело произнесла Эрика, сменившая наконец гнев на милость и помирившаяся с Питером.

Под мышкой молодая женщина держала огромного розового медведя, которого молодой ирландец выиграл в тире, подтвердив свою славу неплохого охотника. И не только за удачными снимками.

В летнем белом жакете с короткими рукавами, белых брючках и босоножках Эрика выглядела очаровательно. Ни следа от безудержной паники прошедших дней. Тщательно уложенные, как бы слегка растрепанные, светлые волосы. Но Рози прекрасно знала, сколько сил и средства для укладки нужно было потратить, чтобы растрепать короткие пряди именно так, элегантно и чуть по-детски.

Сама модель, недолго думая, надела бежевый топик с тонкими бретелями, мешковатые брюки цвета хаки и бейсболку, прикрывающую лицо от безжалостных солнечных лучей. Неизменную сумку, верное прибежище старого бассета, на этот раз на правах оруженосца тащил Сэм.

В руках Рози сжимала палочку, на которую только что намотали внушительных размеров ком сахарной ваты. Не то чтобы она сейчас так уж обожала сладости, но лакомство напоминало ей о веселых днях детства, когда эта вата казалась чем-то недостижимым и манящим, практически пищей ангелов на небесах…

– И за что боролись? – пробормотала она, после нескольких тщетных попыток откусить от воздушной массы и не испачкать при этом все лицо. – Когда я была маленькой девочкой, казалось, что в леденцах и мороженом таится сокровенный смысл жизни. И в сахарной вате. Розовой…

– Мне родители не разрешали мне ничего в парках покупать, – поделилась Эрика. – Потому что сладкое детям вредно. Хотя, если честно, подозреваю, что они просто завидовали. Ой, смотрите, какой чудесный фонтанчик! Я просто умираю от жажды!

Фонтанчик и вправду был прелестен. Замшелая каменная чаша с бьющей вверх прохладной струйкой располагалась в центре маленького скверика, вокруг которого привольно расположился весь этот пестрый и шумный кочующий луна-парк.

– Хм, ты уверена, что воду из него можно пить? Чума, холера, тиф не пугают? – поддел ее Сэм.

– Не будь занудой, не в Америке. Хотя бы умоюсь, – сказала молодая женщина, с наслаждением протирая лицо смоченным в воде носовым платком. – Уф, ну и жара! Отчего мы не пошли сюда с утра, пока еще солнце не поднялось высоко?

– Потому что кто-то проспал, – наябедничал Питер.

А я до десяти лет рос у дяди на ранчо. Там из сладостей были только патока и кленовый сахар. Тетушка Анна делала из него конфеты, кривоватые правда, но очень вкусные! Как же мы их любили! – немедленно вспомнил Сэм. – И лошади их тоже обожали, до умопомрачения.

– Да, ты же у нас известный ковбой, точно! – рассмеялся Питер. – И тяга к приключениям не оставила тебя, старина Билли Кид! Помнишь, как мы играли в индейцев и ковбоев в скаутском лагере? Это тебе не в Сомали под огнем статьи кропать, не так ли?

– Было дело… – с явной неохотой протянул журналист. – Но я предпочитаю об этом не вспоминать, ты же знаешь.

Их спутницы с интересом прислушивались к разговору закадычных приятелей. Впрочем, Питер не обратил никакого внимания на реакцию, которую вызвало у друга его беззаботное замечание.

– Славное выдалось времечко! Впрочем, похоже, что все вспоминают детство с удовольствием. Тогда жизнь казалась такой радужной, такой беспечной… Не то что потом – сплошная нечеловеческая борьба за выживание.

– Ну, как сказать. – Безмятежное лицо Рози помрачнело. – Знаешь, Питер, иногда во взрослом состоянии чувствуешь себя как-то безопаснее, что ли.

Не знаю. Наверное, у меня просто сохранились идеализированные представления о юных годах, – фыркнул молодой ирландец. – Теперь-то я уже старый – престарый старикашка, никому не нужный, кхе-кхе-кхе… Где моя суковатая палка?

– Ничего, ничего, поскрипишь еще, старый ты перец. – Эрика окинула жениха хозяйским взором. – Тебя, дорогой мой, ждут великие свершения. Нужно запечатлеть мою следующую коллекцию, а также сделать фото для статьи Сэма.

– Несуществующей пока статьи, – заметил Питер. – Но кто я такой, чтобы возражать тебе, дорогая… Позволь предложить тебе в счет грядущих свершений покататься во-о-н на той карусели!

Хихикая, как самые настоящие подростки, будущие молодожены взялись за руки и побежали к призывно вертящемуся аттракциону. Пестро раскрашенные лошадки, веселая музыка и развевающиеся на ветру яркие флажки…

Сэм и Рози остались стоять у фонтанчика. Она – с едва надкусанным клоком розовой ваты, он – с тяжелой, чуть пошевеливающейся сумкой через плечо.

Воцарилось несколько неловкое молчание.

– А где прошло твое детство, Рози? – спросил молодой американец, не сумев придумать ничего лучшего.

Модель молча уставилась на журчащую воду, думая о чем-то своем, и, видимо, не расслышала вопроса.

– Рози?

Что, прости? А, детство… Ну, вроде как у тебя. На свежем воздухе, в деревеньке близ города Трали.

– То есть ты деревенская девчонка? Вот уж никогда бы не сказал!

Действительно, Рози с ее изысканной акварельной красотой ничем не напоминала загорелых, крепких и румяных девушек с пшеничными волосами, которые окружали Сэма в далеком детстве.